Нарисуй — и расстанешься?
Что писал – позабудут?…
—    Свет небесный – останется.
Мир с тобою пребудет.
Только люди любимые,
Только речи сердечные,
Нежно в сердце хранимые,
Будут помниться вечно мне.
Нет смертей и разлуки нет,
С вами нет расставания:
Мне останется вечный свет
Ваших душ в назидание.

Если… да что говорить…. Дальние споры смолкают.
Тише…. Так хочется жить! Тенью лучи проявляют
Створ, крестовину окна. Пихты  и кончики елей
Золотом красит луна: как мы, слепцы, проглядели?
Вглубь застарелых аллей конки рельеф обмелевший
Тащит вчерашних затей выспренний, полуистлевший,
В сторону сметенный сор переразмеченных правил.
Словно пустой разговор в силе прошенье оставил.
Миловать, милый, молить – выпросим вместе забвенье,
Правда ведь, меньше болит? Скоро вдвоем очищенье
Примем, о, грешники сфер книжных, мещанских, приблудных
К действу мальчишеских шхер! Боцманов путь многотрудных,
Смело ведущих вперед в бой корабли в половодье,
Здесь, начинаясь, зовет! Юное, наше отродье
Сделало музыку дня явственной даже калеке,
Словно щепотку огня дав в назиданье о веке,
Общем и выданном всем. Настрого свят, в упованье
Новый встает Вифлеем. Горечь отринута. Данью
Время пески диадем плещет в глаза мирозданью.

Мне даны: сутулость,
Легкая занудность,
Совести уснулость,
Слухам неподсудность,
Грех стихосложенья,
Шаг вперед летящий,
Дерзость уваженья
К битве настоящей,
Книжные любови,
Жесткие постели,
Голос древней крови,
Творчества метели,
Мне дано немало,
Спросится ли, нет ли?
Все же я недаром
 Жил на белом свете.

… Ах, чертовая мельница,
Ах, дружеская вольница…
Покамест цель виднеется –
И умирать не хочется.

Ткут Парки пряжу; челн снует,
Рисунок прихотливый
Из мелких судеб создает
Наш демиург ленивый.
…
Клаустрофобия души выводит на охоту.
Невидима ему, в тиши свершилася работа.
Из средоточия причин мы следствие выводим:
Пусть даже  Мастер он – один для битвы непригоден.
Ему неведома Она – но встреча недалеко.
Не сочинителя вина – он дотянул до срока,
Который указал творец… тревожна и открыта,
Презрев терновый свой венец, случится Маргарита.
Он не загадывал, не ждал, не приближал ненастье…
И нашего не замечал в интриге соучастья.
Провинциальный врач, брюнет, магистр Преисподней,
В чистилище дает ответ за пир, что был сегодня.
Мы, подарив ему ее, не смеем оставаться.
У небожителей свое есть право: расставаться
С творениями рук своих… Не алкая в том прока,
Пустили вскачь сердца двоих, уже не одиноких,
Отдали счастье им в обмен на свет и на бессмертье…
А несвободу райских стен — не прошибить, поверьте!